так как я наполнен до макушки вишней...)

[self-decept1on]

Название: Freckles
Пейринг: Fassavoy
Жанр: AU
Sammary: абстрактно - художник vs модель, без всякого смысла.

>>>

В студии было прохладно, хоть время года стояло знойное. Кудрявый шотландец валялся на цветных подушках и перекатывал в ладони мандарин.
- Не хочешь его съесть? - предложил художник, здорово походивший на хищную рыбу, когда улыбался.
- Аллергия на цитрусовые. - модель хитро поднял на него глаза.
- Виноград?
- У тебя все предметы для натюрморта настоящие?
Творец развел руками и облокотился на мольберт. Этот дерзкий шотландский парень здорово его веселил. На модель он походил ровно столько же, сколько и сам художник, то есть вовсе не похож, но было в нём что-то игривое, что хотелось передать рисунком.

Майкл был художником по призванию души и сердца, а в рутинной жизни промышлял мелкой организационной халтурой - высшее образование в области финансов и управления помогало не скатиться в самые низы. Но с точки зрения самого Майкла было совсем не нужно, они без него смог бы организовывать тематические тусовки, мальчишники и прочее. Не большого ума дело.
С другой стороны ему на руку были эти вечеринки, где ещё можно бесплатно нанять "проститутку" или "стриптизершу". Хотя девицы на предсвадебных пьянках невест может и не все были шлюшками, но вели себя подобающе. А фразы "Знаете, я художник и никогда не видел такого соблазнительного изгиба бедра. И если вы не согласитесь для меня позировать я умру прямо на этом месте..!" действовали обычно безотказно - не смотря на отсутствие ярко выраженной внешней красоты, мужчина он был колоритный и харизматичный - в общем, настоящий Принц для подруг невесты.
Но, возвращаясь к настоящему моменту, шотландец Джеймс попался ему совершенно случайно, хоть "снять" вышло в разы проще, чем этих отчаявшихся девиц. "Снимать", под этим жаргоном Майкл понимал "найти модель, которой не нужен гонорар".
Стоило взять пару порций двойного бурбона и угостить энергичного гостя на очередной пошлой гулянке, как он уже выложил на бочку все карты - его зовут Джеймс, он из Глазго, он понятия не имеет, как попал на этот кутёж и он любит виски. Его не пришлось даже уговаривать, он проявил живой интерес к профессии души Майкла, сказал что сам творческая личность, не вдаваясь в подробности.
Условились на следующий же день.

- Ты водишь Веспу? - Джеймс появился неожиданно, пока художник ирландского розлива докуривал сигарету, сидя на своём модном мотоцикле. - И у меня Веспа.
В его голосе звучало одобрение.
- Кстати, какая у тебя фамилия? - шотландец уселся за его спину. - Так и не спросил.
- Фассбендер.
- Очень круто. Для художника. Даже не нужен псевдоним. Итак?
Вместо ответа он завел мотор.

Как и у всех художников у новоявленного приятеля Джеймса была студия-квартира , занимавшая почти целый этаж. Уюта в ней не было, как и стен, хотя она так же не напрягла воображение излишней дизайнерской планировкой.
- Сначала, если разрешишь, я хотел бы набросать эскизы, несколько разных.
- Ого. Хочешь сказать, что картин будет несколько? - Джеймс заинтересованно рассматривал часть помещения, отведённую для фонов и обстановок.
Большей частью там были повешены дорогие ткани разной фактуры и поставлены вычурные антикварные элементы мебели. Но были и простые антуражи, будто бы для фотосъемок.
Особенно привлекло внимание шотландца настоящее кустистое дерево, которое было даже в цвету.
- Ты долго тут обустраивал все? Выглядит очень продумано. У фотографов все куда проще.
- Бывал у фотографов? - Майкл вытащил несколько карандашей из стакана и начал устанавливать мольберт. - Значит ты "даёшь" всем творцам?
- Не "даю", а предаюсь общему творческому экстазу. Куда мне сесть или...?
- Сядь в зелёное кресло. Да, если что, можешь курить и двигаться в пределах корпуса.
- Как двигаться?
- Всем телом. Просто запомни в какую позу сел. - художник прикрепил бумагу к мольберту и с прищуром посмотрел на модель. - У тебя, наверное, гордая шотландская фамилия, да?
- Гордая? Макэвой -достаточно гордая?
- Очень. - Майкл быстро наметил расслабленную позу и положение рук, занявшись прорисовкой деталей.
- Никак не могу понять по твоей речи, откуда ты?
Губы Фассбендера растянулись в улыбке. Он любил этот вопрос и всегда отвечал по-разному. То он был из Ливерпуля, то с юга Ирландии, то из Канады. Откуда на самом деле он не говорил почти никогда, потому что в это совсем не было смысла.
Он взял крупный деревянный планшет и уселся напротив длинной софы темно-зелёного цвета усыпанной шелковыми подушками.
- Сюда ляг. - кивнул Майкл и устроился удобнее, по турецки сложив ноги.
- Как угодно?
- На спину лицом ко мне. По диагонали, примерно... Ну идею ты уловил?
- Вроде того. - Джеймс лёг на спину, так что его голова немного свешивалась вниз и раскинул руки в стороны, ногами уцепившись за невысокую спинку кушетки.
- Просто отлии-ично. - рыжий художник облизал нижнюю губу и, внимательно рассматривая нового знакомого, зачирикал карандашом по бумаге.
Несколько плавно изогнутых неряшливых линий - волнистые недлинные волосы, мягкая линия подбородка, фактурный нос, который на удивление просто рисовать, дерзкие брови красивой формы, крупные глаза с легкими тенями под ними, даже при таком освещении. Тут его глаза наткнулись на плечи, руки и v-образный вырез футболки - почти все тело шотландца было усыпано веснушками, неприлично нежно-рыжего цвета.
Он остановился задумчиво разглядывая самые лучшие на его взгляд дефекты кожи, не считая родинок. Сам он хоть и был натурально рыжим везде, выделялся только бледностью и устойчивостью к загару, а вот веснушки ему нравились. Не ярко коричневые, слепляющиеся в одно целое пятно, которое хочется ненароком оттереть моясь в душе. А именно такие, "персиковые брызги", как будто солнце "облизало", он любил. Ему даже казалось, что кожа в таких веснушках имеет свой вкус...
- Джеймс, а ты рыжий что ли? - Майкл начал невзначай покусывать кончик карандаша.
- Эээ. - две изогнутые брови сошлись на переносице. - Почему ты спросил? Из-за этого всего что ли?
Он встряхнул руками.
- Ага.
- Ну частично. Не такой, конечно, как ты. А так, половинчато. Знаешь, бывает так.
- Конечно. Это отлично.
- Ну спасибо.
Нарисовав 10 эскизов, которые впрочем иногда отличались только фоном и замучив Макэвоя просьбами подержать руку или повернуть голову, и буквально облапав его веснушчатое тело липким взглядом Майкл наконец успокоился и отложил карандаш.
- Может пива? - он размял спину до хруста и вскочив на ноги большими шагами пошел к холодильнику.
- Да, пиво было бы в самый раз. - Джеймс буквально сполз с очередного кресла на пол как удав и с трудом выпрямился.
Странно, но его вовсе не утомил вдохновленный художник, хотя тело ломило во всех местах. Он сделал несколько упражнений для позвоночника и попрыгал на месте пока Фассбендер возился на кухне с пивом.
- Угощайся. - в ладонь Макэвоя толкнулась влажная холодная бутылка и он вдруг понял насколько сейчас к месту это пиво. - Если хочешь, могу вызвать такси или подвезти до дома. Если боишься здесь остаться или по какой-то ещё причине не хочешь. Я и сам по правде сказать не сильно жажду тут оставаться когда целый день безвылазно рисую.
- Может пока покажешь какие-то твои работы, чтоб мне знать к чему готовиться? Ты ведь не сюрреалист?
- А если сюрреалист, то что?
- Если честно, то хорошо тогда. - усмехнулся шотландец. - В колледже пару недель встречался с девицей, так вот, писала она сюрреалистические поэмы. И знаешь что я тебе хочу сказать? Стихи я её в руки и не брал сроду, а вот оральные ласки она доставляла такие... Никто так не умел, как она.
- Ого, да ты Казанова. Ладно, пойдём. - Майкл махнул рукой на широкую лестницу, ведущую на второй ярус квартиры, который был в половину меньше чем вся площадь. - Нам наверх.
Взору Джеймса предстало опять же, довольно типичная спальня, хотя о том, что это спальня понять можно было по большой кровати. В сущности это была не сколько кровать сколько большой матрац на деревянной подложке с одеялом и хороводом подушек. Вчетвером на этом лежбище можно было уместиться без малейших трудностей.
Слева от кровати к стене был придвинут длинный деревянный ящик в котором стояли натянутые на рамки холсты.
Майкл сел на край матраса и протянул руку, приглашая рыжую модель самостоятельно ознакомиться с его творениями.
- Ты много рисуешь маслом? - Джеймс держал в руках очередной холст с сочным лесным пейзажем.
- Масло лучше храниться. И краски более яркие... - уклончиво ответил художник, внимательно наблюдая за гостем.
- А мне больше нравится акварель. - помедлив продолжил Макэвой. - Как отдушина от громоздких произведений искусства, которыми полнятся галереи.
- Если честно, я тебя хотел рисовать именно акварелью. - хмыкнул Фассбендер и запустил пальцы в волосы.
- Почему это?
- Ты такой прозрачный. Кощунственно таких как ты рисовать густыми красками.
Джеймс на секунду опять нахмурился и его лоб снова разгладился, он опустился на кровать рядом, но не вплотную к Майклу.
- Прозрачный? Что за определение? - он пристально посмотрел на ирландца.
- Я художник, а не писатель. Я могу сказать как, но объяснить... - Фассбендер подсел к нему ближе и наклонившись к шее, лизнул россыпь веснушек. - Как твоя кожа. Светлая. С мелкими рыжими крупинками на каждом сантиметре...
Вопреки нерадужным ожиданиям Майкла Джеймс задрал голову и потянулся. Просто потянулся, будто и не заметил как он...
- Так вот почему ты меня весь день глазами ел. Я то думаю, что ты там уже двести раз пожалел, что взял такую унылую модель и только и ждешь, чтоб меня спровадить.
Фассбендер отбросил пустую бутылку и с неподдельным обожанием рассматривал собеседника. Джеймс не выдержал и завалил его на постель, крепко прижимаясь всем телом и сминая рубашку художника.
- Можно я...? - Майкл вопросительно посмотрел на шотландца и взял в руки край его майки.
Макэвой очень ловко сам выскользнул из майки и снова прижал его своим телом к кровати.
- Это не фетиш... - проговорил Фассбендер проводя ладонями по голой коже Джеймса и кое-где осторожно прикусывая зубами и касаясь языком. - Просто у тебя это выглядит ну слишком одуряюще. Скажи, что у тебя веснушки внизу поясницы и я...
Вдруг на скулах Джеймса заалели розовые пятнышки, будто бы от температуры.
- Ох боже, только не говори, что ты стесняешься! - простонал Майкл и, нетерпеливо скинул его с себя, расстегивая его брюки.
- Было бы чего стесняться! - Джеймс повернул голову набок и облизал губы.
Губы, как это весь день Фассбендер не уделял должного внимания его губами? Ах, из-за его веснушек. Но губы ведь важнее - сейчас они были цвета спелой вишни и блестели от нервных поминутных облизываний.
Майкл припал к его губам, мягко раскрывая из языком, неторопливо пробуя каждый уголок его рта. И это совершенно не мешало ему поглаживать модель внизу живота, распаляя желание, чтоб он хотел его руки везде где возможно и не только руки.
Его не нужно было долго мучить, Джеймс чуть подался к нему бёдрами едва он оторвался от его губ, чтоб набрать воздуха. Бедра такие узкие, хотя задница у него что надо тут ничем, как ни старайся, не скроешь.
Длинные пальцы художника пробежали опять по животу Макэвоя и осторожно опустились на его член, заставив веснушчатого шотландца почти страдальчески застонать.
- Быть не может, чтоб только мне хотелось тебя ласкать бесконечно. - шепнул Майкл ему на ухо.
Макэвой заскулил и выгнулся открываясь полностью рычащему от нетерпения рыжему ирландцу, который едва сдерживался, чтоб не укусить его ощутимо больно и поэтому старавшийся не переключаться с губ опять на тело.
Постепенно стоны становились непрекращающимися...

На ярких электронных часах около кровати было 3 часа с мелочью, Джеймс тяжело дышал, пытаясь успокоить пульс, но получалось очень плохо, потому что пальцы Фассбендера до сих пор блуждали по его плечам и груди.
- Я честно говоря, не совсем понял что сейчас было. - протянул Макэвой куда-то в темноту где по идее должен был быть Майкл. - Ты меня завлёк и нагло соблазнил, а утром выставишь на улицу не предложив завтрака?
- Не выставлю, если завтрак приготовишь ты. Я плохой кулинар. - художник издал смешок и снова подмял под себя любовника. - А теперь отдыхай. Иначе я опять начну...
- Но темно и ничего не видно. С чего бы ты начнёшь? - жарко вздохнул Джеймс.
- Ну я же знаю что тут лежит одуряюще привлекательный шотландец в веснушках с идеальными губами. Заткнись и спи. Я предупредил!